|
Николай пошёл в четвертый класс, Паша в третий, а Ваня во второй. Аким Ефремович работал на большом винокуренном заводе. Недолго прожил Аким Ефремович, несчастный случай, а может и вредительство в результате, которого несколько человек и в их числе Аким Ефремович погибли. Екатерина Николаевна с Пашей и внуками возвратилась в Гуково. Здесь проживали брат Иван Акимович и сёстры Паши Дарья Акимовна с семьями и Анна. Аня уже работала уже на шахте 15/16 лесогоном. Семья остановилась у Ивана Акимовича. Паша и племянники продолжили учёбу в школе № 33.
Паша закончила 7 классов с отличием и поступила в фельдшерско – акушерскую школу, в городе Шахты. Николай и Ваня продолжали учёбу в школе № 33.С отличием Паша закончила III курс, и всю группу направили в колхоз, на прополку бахчевых культур. Здесь и застало их известие о начале войны. Срочно возвратились в Шахты. Была поставлена чёткая задача, за 4 месяца закончить учебный год и подготовить специалистов – медиков. 15 октября 1941 года закончилась учёба, и всем выдали справки о получении специальности, фельдшер – акушер. Начальник ВУС Клавдия Уткина направила Пашу в Зверевский райвонкомат, где она и стала на воинский учёт. В это время с дальнего востока в район нынешнего посёлка шахты «Ростовская» (там был аэродром), прибыл авиаполк. Пашу и её подругу Анну Догаеву, Юлию Трофимову, Анастасию Чехову направили в 609 батальон аэродромного обслуживания, и началась воинская служба, пока в качестве вольнонаёмных в медицинской части этого батальона. В ноябре полк перебросили в район Ворошиловграда, а затем к границе Харьковской области, в совхоз Литвиново. 30 ноября Паша и её подруги приняли воинскую присягу и стали полноправными бойцами Красной Армии Вот как рассказывает Прасковья Акимовна о своём первом боевом задании: « Зима была очень суровая: метели, морозы. Наша часть располагалась в 2 км от деревни, где находились немцы. В 3 км от нас был аэродром, где базировался наш авиаполк. Начмед вручил мне большую сумку с медикаментами и перевязочными средствами, и приказал идти на аэродром, помочь раненым и обмороженным. Показал направление и вперёд. Метель, пурга. Хорошо, что была заметна линия связи. Иду, держусь за провод и плачу, боюсь заблудиться и попасть к немцам. Лицо покрылось наледью, кое – как дошла. Бойцы, увидев меня, воскликнули: « Наша кнопка пришла. Как же ты добралась? Настоящая снегурочка». Я была небольшого роста, да ещё худенькая. Но скидок никаких не было, не то время. Оказала помощь раненым, обмороженным. Прошло много лет, и уже находясь в Гуково, я узнала, что начальник особого отдела батальона, Яков Тимошенко послал связиста, который следил за мной до самого прибытия на аэродром. Клеймо дочери репрессированного сопровождало меня на протяжении всей войны». Зима 1941-42 г.г., авиаполк, в батальоне которого находилась и Паша, участвовал боях на Украине. Весна 1942 г. была весной надежды для Красной Армии, но тяжёлое поражение под Харьковом в мае месяце перечеркнуло все эти надежды. Весной 1942 года Пашу перевели в операционную. Прошло более 60 лет, а смерть одного из бойцов она до сих пор помнит. 270 тяжелораненых прибыло в тот день. 3 дня подряд шла сортировка и операции и Паша потеряла сознание, поставив капельницу тяжелораненому бойцу. Пашу привели в сознание, а боец по имени Ваня, умер. Авиаполк срочно перебазировался на новое место, а все вспомогательные службы грузились на автомобили и двигались к Дону. Отступление под непрерывными бомбардировками немцев. Восемнадцатилетней девчонке доверили доставку и сохранность всех медикаментов и медицинского оборудования медсанбата, а это несколько автомобилей. Прасковья Акимовна рассказывает: « Командир батальона майор Дручинин с основным оборудованием и персоналом погрузился в эшелон, и двинулись на Ворошиловград, а затем Ростов. Очень обидно вспоминать о предательстве. Командир санитарной роты военврач майор Яковлев и комиссар Куценко на легковых автомобилях с двумя медсёстрами бросили нас и удрали. В самом начале отступления к нам присоединилась зенитная батарея, я не помню сейчас фамилию командира, старшего лейтенанта. Но без помощи его солдат вряд ли бы мы выбрались из этого ада. Мы тоже оказывали медицинскую помощь им. И так помогая, друг другу вышли к Дону. В районе между станицами Вёшенской и Базковской необходимо было переправляться через Дон. Немцы обстреливали нас из орудий, но самое страшное, это карусель из фашистских самолётов. Дон представлял кровавое месиво из людей и животных. Были потери, погиб зенитчик, были раненые. Уже в Сталинграде мы узнали и о потере в нашем эшелоне. Погибла Юлия Трофимова, под Батайском. И всё же переправились. На Калач, и вышли к Сталинграду. Затем мы повернули на юг и через Калмыкию подошли к Волге, в районе Ахтубы. Ни на одной автомашине не осталось резины, шли на дисках, но всё оборудование и медикаменты доставили и сохранили. Спасибо шоферам и зенитчикам. Последние километры автомашины вытаскивали вручную. Заместитель комиссара капитан Харин в это время разыскивал остатки нашего батальона и собирал их воедино. В Сталинград прибыли и остатки эшелона с майором Дручининым. В июле 1942 года мы были уже вместе». Война и женщина - понятия несовместимые, но ведь более миллиона женщин было в Красной Армии во время войны и не единой поблажки, они не получали. Сколько было перелопачено земли при строительстве капониров. Какие тяжести легли на хрупкие девичьи плечи. Со средней Ахтубы и началась длинная дорога к Берлину. Прошло уже 60 лет, а не забываются обиды и незаслуженные наказания в те далёкие годы. Ещё один эпизод лета 1943 года: « После разгрома немцев под Сталинградом мы через Сальск, Батайск через Ростов, Новошахтинск, Родионовку вышли к Таганрогу в район Бессергеновки. И рядом был Гуково, но война. Обслуживали мы полк истребителей на аэрокобрах. Командиром эскадрильи в этом полку был дважды герой Советского Союза майор Александр Иванович Покрышкин. Начались жесточайшие бои на Миусе.Я была помощником доктора по лечебной части (лекпом). Проверяла лётный состав перед вылетом, проверяла и давала разрешение на выдачу питания в столовой. Дежурный по штабу передал мне явиться к
6:00, т.е. к вылету эскадрильи истребителей. К этому времени я прибыла, но эскадрилья вылетела в 4:00. Заведующий столовой подбежал ко мне: « Тебя срочно вызывает Покрышкин, он сам распорядился выдать питание лётчикам». О подвигах Покрышкина и его ассов мы знали не понаслышке. На наших глазах происходили и бои, и взлёты и посадки истребителей. Честно говоря, мы боялись этих ассов больше чем немцев. То, что они вытворяли в воздухе, нам казалось смертельной игрой. Нам казалось, что они обязательно столкнутся при взлёте, а взлетало одновременно несколько самолётов и часто на встречных курсах. И всё это происходило над нашими головами. Это потом я узнала, что это был пилотаж высшего класса. Захожу в столовую, подхожу к столу, за которым сидит Покрышкин, штурман и инженер полка. Докладываю - лекпом Омельченко, по вашему вызову явилась. – Ну, что милочка, почему опоздала на вылеты? Объяснила – дежурный по штабу передал, явиться к 6:00. Не поднимая головы, Покрышкин говорит – Не знаю, как вам передали, что передали. Будете наказаны, 10 суток строгого ареста, за опоздание на вылет. В зале тишина. Я настолько растерялась, что вместо того, чтобы ответить есть и уйти. Говорю – И это всё? Александр Иванович поднял голову и говорит – А вы, считаете, этого мало?- Сидящие лётчики в зале не сдержались от смеха. Не помню, как выбежала из столовой. Я продолжала выполнять свои обязанности. Наш комбат, подполковник Дружинин, имел беседу с Покрышкиным и на вопрос – Почему Омельченко не находится под арестом? – Дручинин ответил – Одна из лучших моих медсестёр, да и заменить её некем, нет людей. Я старалась не попадаться на глаза Александру Ивановичу, но однажды он меня окликнул – Не прячься, отменил я свой приказ. Но в личное дело приказ о наказании был занесён, и отменять его не спешили». В составе IV украинского фронта ефрейтор Паша Омельченко участвовала в освобождении Крыма. После освобождения Крыма часть перебросили на Бобруйск. Вспоминает Прасковья Акимовна капитана Трегубова, героя Советского Союза: « Такой бомбардировки не было даже на Дону, когда бомбили немцы. А в Бобруйске попали под огонь своих. Санитарную машину разбило, а капитан прикрыл меня собой. Сам получил тяжёлое ранение». В составе I Белорусского фронта батальон, в котором была Паша освобождал Польшу и участвовал во взятии Берлина. В конце апреля 1945 года уже был окружён Берлин. Санитарная рота, в которой была Паша, тоже попала в окружение, к прорывающейся из Берлина немецкой группировке. Единственным выходом было вызвать огонь на себя. Немногие уцелели в том последнем сражении, но Паше повезло. Война для неё закончилась на западной окраине Берлина, в местечке Шпандау. После всего пережитого наступили спокойные мирные дни ожидания, скорее домой. В один из таких дней Паша и прочитала в газете, что её племяннику Ивану Алексеевичу Омельченко присвоено звание Героя Советского Союза, сколько было радости, жив.10 октября 1945 г. Прасковья Акимовна Омельченко была демобилизована в звании ефрейтор, ,награждена четырьмя боевыми наградами.
Возвратившись в Гуково, Прасковья Акимовна приступила к работе по своей специальности. Вернулись с фронта и её племянники Николай и Ваня. Алексей Акимович не дожил до победы, погиб под Ленинградом в декабре 1942 года. Весь трудовой стаж Прасковьи Акимовны – это работа в медицинских учреждениях города и пять лет секретарём исполкома городского совета. Воспитала двоих детей сына и дочь. Вот вкратце история нашей землячки, о лейтенанте медицинской службы Прасковье Акимовне Грофель. Когда я спросил у Прасковьи Акимовны: «Как же так, Ваша семья пострадала от советской власти, а все мужчины и Вы с ними не щадя своей жизни защитили эту власть»? На что Прасковья Акимовна дала короткий и прямой ответ: « Родина дороже всего и она у нас одна». Пожелаем Прасковье Акимовне и её родным всего наилучшего. Декабрь 2004 г. Гуково
А. Таловера |
Прасковья
Акимовна Грофель (Омельченко) родилась 8.12.1923 года в многодетной семье.
Отец Аким Ефремович Омельченко уроженец Екатеринославской губернии ещё в
